Ты – рядом, и все прекрасно… (сборник) - Друнина Юлия Владимировна (читать онлайн полную книгу TXT) 📗

Алексей Яковлевич с открытым забралом сражался за нее и в «Кинопанораме», и острым пером публициста, и писательским пером. Последнюю свою книгу (верстку он подписывал уже в больнице, незадолго до конца) Каплер назвал «Загадка королевы экрана» – по одноименному повествованию о Вере Холодной, повествованию, заключающему сборник воспоминаний об удивительных людях, с которыми его свела жизнь.

А жизнь сводила Алексея Каплера с Серго Орджоникидзе и Сергеем Эйзенштейном, Дмитрием Шостаковичем и Василием Шукшиным, Александром Довженко, Романом Карменом, Григорием Козинцевым… Он влюблялся в них, он преклонялся перед ними, увлеченно писал о них. Но с той же бесконечной любовью к человеческому благородству вводит нас художник в мир так называемых «маленьких людей», тех, чьи имена обычно остаются неизвестными, как имена неизвестных солдат. И в этих каплеровских людях всегда есть нечто от мужества Дон Кихота. Они с открытым забралом сражаются за свое – и не только свое! – достоинство, не идут на компромиссы с совестью, не умеют сдаваться, их не волнуют чины и звания противника.

Чтобы видеть и писать именно так, надо самому быть мужественным человеком. И Алексей Каплер был им. Жизнь много раз проверяла его. Как солдата – он добровольно побывал и на Сталинградском фронте, и за линией фронта, в тылу врага. Сейчас как обжигающие документы эпохи читаются его военные очерки, а по экранам мира с триумфом прошла картина «Она защищает Родину», «вывезенная» военкором Каплером из партизанского края.

Появление на экране «Ленина в Октябре» и «Ленина в 1918 году» сразу сделало молодого сценариста знаменитым.

Но на его кинематографическом счету «до» уже были «Три товарища» и «Шахтеры», а «после» к ним присоединились «Котовский», «Она защищает Родину», «Две жизни» – я говорю только о тех картинах, которые резко выделились из нескончаемого потока лент, беспрерывно сходивших с киноконвейера…

Не случайно Алексей Каплер стал называть свои сценарии киноповестями – чувствовал и понимал: им суждена и литературная жизнь.

Вот сборник киноповестей и киноновелл «Возвращение броненосца», созданный опять же тогда, когда его автор вел неравный бой со своей страшной болезнью. Трудно поверить, что он был написан человеком на восьмом десятке лет. Книгу насквозь пронизывают веселое одесское солнце, дымные пронзительные ветра Гражданской войны, ненависть к нэпмановскому понятию счастья, боль Великой Отечественной. И неизменная любовь к тем – с открытым забралом…

И в трагедиях, и в комедиях чувствуется неповторимая личность Алексея Каплера: настоящую индивидуальность не спрячешь, даже если очень захочешь…

Он оставался самим собой и перед телекамерой, и в кругу друзей, и в кругу противников. Он никогда не бывал неискренним, просто не умел быть таким – ни в творчестве, ни в свете юпитеров, ни перед начальством. Одинаково держался и с вахтером, и с министром. Нет, с последним, пожалуй, чуточку независимей…

От него как бы исходили флюиды доброжелательства. И в этом, наверное, был секрет знаменитого «каплеровского обаяния»…

Но Алексей Яковлевич вовсе не был этаким всепрощающим Иисусиком. Наоборот, всю жизнь он оставался бойцом, или, как менее возвышенно именовал себя, – «боевым петухом». Стоило лишь затронуть его принципиальность.

В последней, посмертной книге Алексея Каплера «Загадка королевы экрана» речь идет не только о людях искусства. Тема попранной и торжествующей справедливости не могла ограничиться узкими рамками. В эту книгу воспоминаний, и теперь и в двухтомник, вошли, кроме «Странствий в искусстве» и «Странствия журналиста», несколько очерков, вызвавших в свое время бурю в душах читателей.

Так, читатели шестидесятых годов были взбудоражены очерком Каплера «Сапогом в душу», помещенным в «Литературной газете». Это был взволнованный рассказ о юной дочери начальника сочинской милиции, вставшей насмерть на защиту своего человеческого достоинства. И достоинства любимого – простого шофера, показавшегося сановитым папе и маме недостойным войти в столь «высокопоставленное» семейство. Они засадили дерзкого Ромео в тюрьму, а строптивую Джульетту в сумасшедший дом…

Я присутствовала при встрече Алексея Яковлевича с разъяренной тигрицей-мамой, пытавшейся запугать «наивного журналиста» высокими чинами своих покровителей и даже… уголовной ответственностью «за клевету».

Но Каплер никогда не забывал заповеди, вложенной им же в уста литературного героя, которого в школе «проходили» как «отрицательного»…

И обычно в этой нелегкой роли борца за справедливость он оказывался вроде бы случайно.

Приехал, например, в Ульяновск, чтобы найти необходимые для очередной работы материалы, а наткнулся на отвратительный, похабный, оскорбляющий честь какой-то незнакомой женщины пасквиль – он был вывешен в застекленной витрине на центральной улице города, с указанием точного домашнего адреса жертвы. Другой прочитал бы да и пошел по своим делам – своих-то забот у всякого хватает. А вот Алексей Яковлевич сразу же побежал в комитет комсомола, потом – к несчастной, выставленной на всеобщее позорище семье, поговорил с множеством людей. В «Литературной газете» появился гневный фельетон «Воспитание дегтем», снявший грязное пятно с имени оклеветанной женщины, отхлеставший по щекам виновных в этом моральном преступлении и помогший многим изверившимся душам поверить в торжество справедливости.

А произошло все случайно.

Но так ли уж «случайно»?

Друг юности Каплера Сергей Юткевич вспоминает, как в 1928 году в Одессу приехал Бабель специально для того, чтобы послушать устные импровизированные рассказы молодого начинающего кинематографиста, которого тогда величали просто Алеша.

«Это было трогательно и забавно, а местами настолько смешно, что весь трясся, заливался беззвучным хохотом Бабель и, потирая запотевшие от смеха и слез свои очки в позолоченной оправе, требовал продолжения рассказов Каплера, неподдельно восхищаясь наблюдательностью и точностью характеристик и той сочностью языка, в котором кто-кто, а Бабель был самым сведущим и тонким знатоком», – пишет Юткевич.

По странной, «мистической» случайности последними словами Алексея Каплера в его последней книге были такие: «Итак, дорогой мой читатель, настало время расстаться. Признаться, мне этого совсем не хочется, но что делать, во всякой книге, как и в самой жизни, есть не только начало, но и конец».

Это, увы, бесспорно, однако у настоящего Художника конец слова превращается в начало, расставание – во встречу.

«Как мы чисто…»